Не успела увидеть свет примерная программа по русскому языку и литературе, рекомендованная для 10–11-х классов Российской академией образования (РАО), как разразился очередной скандал. Из базового списка исчезли многие признанные классики русской литературы (вроде Н.С. Лескова, А.К. Толстого, В.П. Астафьева, А.В. Вампилова). А вакантные места заняли современные властители дум: В.О. Пелевин, Л.Е. Улицкая, В.С. Маканин. В список для углубленного изучения также по непонятной причине вошли малоизвестный поэт А.И. Эппель и, напротив, широко известный писатель крайне узкого литературного направления, фантаст С.В. Лукьяненко. При этом книг братьев Стругацких нет ни в базовом, ни в «продвинутом» перечне. Из каких соображений школьникам предлагают читать «Ночной дозор», а не «Трудно быть богом» или «Жук в муравейнике» остается загадкой.
Непонятно, какой у этого документа статус. В пояснительной записке сказано, что он является «ориентиром для составления рабочих программ по учебному предмету и определяет инвариантную (обязательную) часть содержания образования, за пределами которой остается возможность авторского выбора вариативной составляющей». Из этого можно сделать вывод, что представленные списки литературы обязательны для любой школы. Однако редактор брошюры Михаил Рыжаков в интервью «Российской газете» спешно заявляет: «В новых стандартах никакого списка литературы пока нет, стандарт состоит из общих понятий. Но к нему также уже пишутся или будут написаны примерные программы, новые учебники. И, разумеется, появится новый список обязательной литературы».
Чисто теоретически все изъятые классики по усмотрению учителя могут быть добавлены в программу обучения старшеклассников. Но ведь кроме прочего новый стандарт предполагает сокращение часов на изучение литературы с прежних 210 до 140 на базовом уровне (на два года обучения в 10–11-х классах). Стало быть, на каждый год отводится отныне всего 70 часов. Проще говоря, найти место исключенным писателям будет непросто.
Отдельно стоит отметить общую небрежность составителей. У многих писателей из рекомендуемого списка не указаны отчества, а с отдельными и вовсе сыграли злую шутку. Например, авторы всерьез полагают, что Василь Владимирович Быков написал роман «Эвакуатор», который на самом деле вышел из-под пера его однофамильца — известного оппозиционера Дмитрия Львовича Быкова. Даже как-то неловко, что методическое руководство, содержащее вопиющие фактические ошибки, маркировано фирменным знаком «Рекомендовано РАО».
Складывается впечатление, что Министерство образования само не понимает что творит. Например, как будет реализовано на практике объединение русского языка и литературы? Эти дисциплины уже фигурируют как один предмет в пояснительных таблицах в конце книжечки. Проведенный летом 2012 года Всероссийский съезд учителей русского языка и литературы принял резолюцию, где ясно выражено несогласие и со снижением количества часов, отведенных на предмет «литература», и с идеей слияния курсов.
Более того, съезд выразил недовольство учительского сообщества ходом реформы в целом. Принятая по его итогам резолюция постановила: обратиться к руководству Министерства образования с требованием отменить принятый стандарт для старшей школы и вернуть его на доработку, разработать процедуры общественной экспертизы ФГОСа и других образовательных проектов, возвратить литературе статус обязательного предмета при сдаче экзаменов. Увы, как стало понятно из новой программы, мнение учителей услышано не было.
Утвердить стандарт старшей школы и принять «Закон об образовании» министерству удалось только в прошлом году. И оба достижения можно назвать историческими во всех смыслах: внесение правок в документы растянулось на несколько лет, что впервые за долгое время спровоцировало реальный диалог между властью и обществом, еще до всяких митингов. Диалог довольно болезненный. Пока нельзя сказать, что контакт был полностью налажен. Да, широкое общественное обсуждение проекта инициировало довольно много поправок (например, удалось отстоять уникальность музыкальных школ и музыкального образования вообще), но фундаментальное непонимание осталось. Главное, что вскрыла реформа образования, — коммуникационные проблемы российского общества. Мы просто не умеем договариваться друг с другом — учителя и чиновники, учителя и ученики, дети и родители. Поэтому тот факт, что самые острые дискуссии ведутся вокруг программы изучения русского языка и литературы, очень показателен.
Изданная программа, к сожалению, вместо того чтобы прояснить позицию министерства, оставляет ее все такой же туманной. Так как многие базовые процедуры преподавания не прописаны (и, очевидно, не до конца понимаются чиновниками), то и донести свою точку зрения до учительского сообщества у Минобразования каждый раз не получается.
Чиновники не способны адекватно выразить свое мнение. И составленная со смешными ошибками программа тому свидетельство. Впрочем, за язык уже давно не страшно, как и за качество обучения наших детей. Они искренне не понимают, за что Тарас Бульба убил Андрия, почему Левша вернулся из Англии, зачем читать «Войну и мир» целиком. Может, им все это больше не нужно? Лукьяненко читать легко и приятно. Его герои не терзаются в нравственных сомнениях, не переживают катарсис, не то что у Стругацких. Быть может, катарсис в современном мире попросту устарел? Зачем страдать, рефлексировать и меняться? Гораздо легче приспособиться: сдал ЕГЭ — и порядок.
Тина Канделаки
