Огонь под снегом

Каждое утро Артур - подсобный рабочий с ближайшей фермы - начинает с того, что закидывает снегом тлеющий участок теплой земли прямо перед домом. Но снег тает, и дыма не становится меньше. То тут, то там в масштабном буреломе площадью в десятки километров, образовавшемся на месте прошлогодних пожаров, из-под снега пробивается то, чего вроде бы без огня не бывает. Постепенно торф прогорает, почва оседает, ландшафт меняется на глазах. Деревья падают сгоревшими корнями вверх. "Получились гигантские завалы сухих дров. Сухая трава, сухая береста, сухие деревья. Все это лежит на горящем торфе. Нужно расчищать эти завалы немедленно. Понятно, что все невозможно убирать, но хотя бы по квадратам делить, отсекать друг от друга эти кварталы, готовить место для прохода техники", - объяснил Михаил Шляпников, фермер. При этом единственная техника, работу которой нам удалось увидеть прямо на горящем торфянике, - грузовики и бульдозеры местного торфопредприятия. С пылу с жару, с дымком торфом здесь торгуют по 400 рублей за кубометр. Дальше он станет еще дороже - когда его расфасуют или разбросают по московским газонам. Вероятно, только тогда он перестанет дымиться. - Если он под снегом горит, как его потушить? - А сколько он еще будет гореть? - Пока весь не сгорит, наверное. Все это - совсем рядом с жильем, чудом уцелевшем в ходе разгула огня. Всем здесь памятны события прошлого лета, когда дома горели десятками. Из деревни Моховое полностью отселили жителей после того, как она сгорела. Как им сказали, на карте такого адреса больше не существует, но дома остались, и как раз с балконов открывается идеальный вид на торфяники, которые продолжают тлеть и гореть. В местном пожарном депо объясняют, что основная работа предстоит как раз весной - когда в пожарных рукавах перестанет замерзать вода. "Можно потушить, а потом приедешь - опять горят. Это не из-за того, что не тушили или плохо тушили, просто бывает маленькую искорку оставишь, а через день приезжаешь, уже все сгорело", - рассказывает сотрудник пожарной службы. Здесь же и административная неразбериха - торфяники на стыке Егорьевского и Луховицкого районов - власти галантно уступают друг другу право бороться с этими дымками. "Торф - как "сердце революционера". Оно тлеет, тлеет до какой-то определенной массы. Даже при наличии техники и желания властей потушить его невозможно", - сказал Михаил Шляпников, фермер. "Это тление погасить практически нельзя. То, что находится на поверхности, можно залить. На один квадратный метр нужно много кубометров воды, чтобы торф оказался "выключенным" из этого горения", - сообщил Николай Короновский, доктор геолого-минералогических наук, заведующий кафедрой динамической геологии геологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Слоеный пирог шатурской почвы, уже достаточно исследованный учеными, устроен таким образом, что гигантские запасы торфа могут здесь гореть даже без доступа кислорода - что и происходит ежегодно еще с ленинских времен, когда болота осушали, чтобы торфом топить электростанции по плану ГОЭЛРО. Жителям уцелевших деревень будущим летом традиционно остается уповать - помимо действий властей - на дождливую погоду.

Источник: Вести